Закрались мне в голову такие вот мысли...
В любом языке рано или поздно появляются слова, эквивалентно заменяющие ранее существовавшие понятия, которые описывались длинным словосочетанием или предложением. Такие «сложные слова» рано или поздно участвуют в других словосочетаниях и впоследствии всё это превращается в ещё более сложное слово.
Для примера, возьмём слово «сарказм» — сейчас его используют повсеместно, и все точно понимают, что это такое.
Наверняка до того, как появилось понятие «сарказм» (не в нашем языке, а вообще), это явление описывали, например, как «ироничная насмешка» или «высшая степень иронии». При этом слово «ирония» тоже является сложным, так как заменяет словосочетание «фраза, в которой истинный смысл противоречит явному». Можно, наверное, копнуть глубже и представить, что слово «фраза» в своё время заменила словосочетание «ряд слов». Закапываясь глубже и глубже, мы в конце концов придём к примитивному, базовому набору слов, которыми могли бы объясняться друг с другом даже пещерные люди.
Что дают нам такие «сложные» слова?
(читать дальше)Экономию времени, конечно же. Для того, чтобы каждый раз не расписывать сложное понятие, мы используем короткое слово, и собеседник моментально понимает, о чём идёт речь. С использованием сложных слов даже короткая фраза может нести концентрированный смысл. Например, я слышал, что у японцев есть отдельное коротенькое слово (забыл, какое), обозначающее ситуацию, когда в каком-нибудь случае «два человека переглянулись, понимая, что готовы сказать одно и то же». Достаточно произнести это слово, и оба засмеются, понимая комичность и уникальность ситуации, и не нужно этих лишних слов вроде «ты ведь хочешь сказать то же, что и я»?
Так вот, в последнее время я стал замечать, что львиная доля этих новых сложных слов, или неологизмов, приходит в наш русский язык из английского языка. Русских неологизмов почти не появляется.
Давайте для примера вспомним несколько таких слов.
«Хакер» (Hacker) — человек, который занимается взломом компьютерных систем.
Прямой перевод слова hacker — «взломщик», но ведь взломщиками мы называем тех, кто взламывает двери и сейфы. А базы данных на серверах взламывают почему-то эти проамериканские «хакеры».
«Спойлер» (Spoiler) — информация, которая раскрывает нам часть сюжета книги или фильма, после которой читать/смотреть станет неинтересно.
Произошло от слова «портить». Слово распространилось благодаря интернету, на мой взгляд. Раньше ведь всегда говорили: «Не рассказывай сюжет, а то мне неинтересно будет!», а теперь просто: «Не спойли!»
«Селфи» (Selfie) — фотография себя, сделанная камерой в своих же руках.
Опять же пришедшее из интернета понятие. Были шуточные попытки внедрить русский аналог этого неологизма «себяшка», но все равно общество называет это «селфи».
В последнее время из интернета к нам летит слишком много таких слов. Теперь мы фактически живём среди них: фейспалм, эпик фейл, мем, троллфейс, лайк, пост, репост, бан, смайл, стендап камеди, летсплей, стрим, комишн, арт, кавер, экшн, пруф... и т. п. Я, вот, думаю: неужели в нашей стране ничего не происходит такого, что могло бы породить наш собственный, русский неологизм, который действительно приживётся у нас? Почему мы почти всё заимствуем из того, что становится популярным в Америке и Европе? Конечно, ряд политических событий порождает и наши собственные новые слова (путинойды, хохлосрач, и т. п.), но все они, как правило, несут негативный характер и вряд ли приживутся надолго. Всё самое интересное и позитивное мы принимаем из-за бугра. А там таких слов появляется очень много.
Вот я и боюсь, что с таким положением дел в очень скором времени русский язык перестанет быть похож на русский. Все будут общаться с 50%-ной примесью этих американских неологизмов (отбросим сленг анимешников).
Разумеется, что половина русских слов и так была заимствована из ряда восточных и европейских языков. Но мы их используем с очень давних пор и они есть в словаре. Неужели весь новый словесный «мусор» тоже ждёт своего часа для появления на страницах словаря?